Приключения и фантастика - Страница 100

100

А ученый совершенно не замечал их настороженного ожидания. Он определял маршрут.

«Безусловно, - размышлял Иван Макарович, - одним из наиболее неразгаданных для науки явлений на Луне являются радиальные лучи цирка Тихо. Куда же брать курс, как не туда? Вот оно - светлое сияние величавого кратера - отчетливо видно на фото. Словно застывший образ Солнца, гигантский его рисунок, созданный самой природой…»

Иван Макарович измеряет расстояние. Получается немалая цифра - около двухсот километров. А с какой скоростью они могут передвигаться по совершенно незнакомой поверхности, да еще без дорог?

- Какая скорость нашей машины? - спрашивает у Милько профессор.

- По хорошей дороге - до ста двадцати километров.

- По хорошей дороге… - повторил Плугарь. - Вы еще скажете - по асфальту. А здесь, - он показал карандашом на иллюминатор, - сколько здесь?

Милько ответил не сразу.

- Ну что ж, - начал он после минутного раздумья, - тормоза хорошие, пожалуй, на открытой местности можно ехать в среднем километров сто в час.

- А как вы считаете, Николай? - обратился профессор к Загорскому.

- Видите, Иван Макарович, условия, в которых испытывался вездеход на Земле, все-таки значительно отличались…

- Это известно.

- Я думаю, что мы не сможем дать даже ста километров. Да это в конце концов и не нужно. Если машина позволит нам охватить местность хотя бы в радиусе пятнадцати-двадцати километров, - то и этого, я думаю, будет совершенно достаточно. Ведь на каждом шагу для нас все здесь ново.

Иван Макарович молча поглядел на Загорского, поднялся и подошел к иллюминатору.

- Нет, - сказал он тихо, как бы обращаясь к самому себе. - В науке нельзя ограничиваться малым, нельзя удовлетворяться только тем, что лежит рядом. Пятнадцать километров? - он повернулся к экипажу. - Да разве для этого стоило конструировать, строить и брать в такое путешествие вездеход? Мы и пешком бы прошли, вприпрыжку!

И он рассказал членам экипажа о своих планах. Первое кратер Тихо Браге; второе - побывать на белом пятне, полушарии, которого не видно с земли. Высчитывали расстояние, скорость… Старались предугадать и учесть любые неожиданности, которые могут встретиться в пути.

Ольга вслушивалась в этот разговор с каким-то тревожным чувством. Ее, конечно, не возьмут. Но в самом деле, стоит ли отцу так рисковать? Теперь, когда экспедиция достигла Луны, когда их ракета стоит на каменистом ее грунте, что уже само по себе является величайшим достижением науки, - нужно ли сейчас пускаться на какой бы то ни было риск?

Такого же мнения, очевидно, и Загорский. Тихо, но довольно твердо, он сказал:

- Это верно, Иван Макарович, наука не может удовлетворяться тем, что лежит рядом. И наш перелет - красноречивое тому доказательство…

Ольга видела, как поднял брови ее отец, переводя взор то на Загорского, то на Милько, которые сидели за круглым столом.

- Но разве мало, - продолжал Загорский, всматриваясь в разложенную на столе карту, - если мы исследуем только ту почву, что под нами. Эти скалы, которые обступают плато?

- Да, этого мало, товарищ Загорский! - Иван Макарович подошел и опустил руку на его сильное плечо. - Надо всегда стремиться к большему, и даже если оно - самое тяжелое - это не испугает нас. Кто поведет машину?

- Я бы хотел прокатиться, - поднялся Милько.

- Если разрешите, я охотно, - сказал и Загорский.

Иван Макарович стоял, погруженный в мысли. Он колебался, кого же назначить водителем вездехода? Милько - механик, наверное он повел бы лучше, но мало ли что может случиться в дороге… Кто тогда поднимет ракету?

- Поедете вы, товарищ Загорский.

И опять тревога сжала сердце Ольги. В ней боролись два чувства: гордость за отца и страх за его жизнь Девушка сквозь иллюминатор смотрела на отвесные скалы и думала: «Что там за ними? Хватит ли кислорода?» А горы стояли молчаливые, поседевшие от времени и, казалось, равнодушные ко всему на свете: к Солнцу, нагревавшему их, к холоду, от которого трескались камни, и к этим людям, прилетевшим сюда с далекой Земли…

Иван Макарович сказал;

- Нам пора!

Втроем они быстро приготовили машину, взяли баллоны с кислородом, разные инструменты и припасы, и Ольга видела, как вездеход, словно нащупывая дорогу, пополз по направлению к межгорью.

ЗАГАДКА ГОЛУБОЙ ДОЛИНЫ

Хотя Загорский и был против этой далекой экспедиции, но когда Иван Макарович поручил ему вести машину, он про себя решил, что сделает все, чтобы достичь цели. Сильные руки юноши лежали на рычагах, готовые в любой миг изменить направление движения. Сначала непривычно было вести машину, особенно на подъемах, не слыша звука. На Земле Николай привык по гудению мотора определять - легко или трудно машине, а здесь приходилось ориентироваться исключительно по приборам.

До гор, которые гигантскими шпилями высились вокруг плато, где стояла ракета, было примерно километра три. Поверхность почвы раскинулась перед машиной ровная, почти сплошь покрытая мелкими камнями и пылью. Иногда. гусеницы вездехода утопали в толстом слое пыли, и тогда позади машины поднималась серая завеса, поднималась, да так и стояла - не клубясь, а медленно оседая.

Солнце щедро осыпало горы своими белыми лучами, слепило глаза путешественникам. Но Николай приловчился - сидел, подавшись вперед, решительно прокладывая путь в неизвестность. Случалось проезжать по такому щебню, что, казалось, - это шоссе, проложенное в древности.

Ивана Макаровича слегка покачивало, он смотрел на грозные, закрывавшие полнеба, горы, а видел почему-то глаза дочери, такие родные, дорогие! Она смотрит на него с тревогой, а сквозь тревогу, как свет сквозь воду, пробиваются лучи радости. На какое-то мгновение мелькает мысль: «А может, и в самом деле не следует так далеко забираться?» Но он сразу отгоняет ее, смотрит на зубчатый горный вал, который надвигается на них, и думает: «Какие богатства таит здесь природа?..»

100